Маяковский стихи новый год
Биография: Добро пожаловать на страничку одного из величайших поэтов России.
В.В.Маяковский — поэт-гений и гражданин!
Некоторые правила:
1) Оскорбления, выяснения отношений и нецензурные выражения — бан. Показать полностью.
2) Ссылки на другие страницы, спам — бан.
3) Администратор всегда прав, в противном случае не был бы он здесь администратором.
4) Если Вас что-то не устраивает, либо есть свои предложения, вопросы, обращаться к администратору в ЛС.
Старайтесь уважать друг друга, в первую очередь себя, чтить чужое мнение, сохранять теплую атмосферу.
Тэги: Маяковский, Владимир Маяковский, цитаты Маяковский, стихи Маяковский, анализ стихов Маяковского. Дата рождения: 19 июля 1893
Другое
- Отправить деньги
- Подписчики 235 246
- Фотографии 6 289
- Ещё.
- Товары 21
- Обсуждения 29
- Аудиозаписи 51
- Видео 52
- Ссылки 2
- Контакты 1
-
Действия
- Уведомлять о записях
- Сохранить в закладках
- Поиск записей
- Пожаловаться
8 370 записей
Не все то золото, что хозрасчет
Рынок
требует
любовные стихозы. Показать полностью.
Стихи о революции?
На кой они черт!
Их смотрит
какой-то
испанец «Хозе» —
Дон Хоз-Расчет.
Мал почет,
и бюджет наш тесен.
Да еще
в довершенье —
промежду нас —
нет
ни одной ^
хорошенькой поэтессы,
чтоб привлекала
начальственный глаз.
Поэта
теснят
опереточные дивы,
теснит
киношный
размалеванный лист.
— Мы, мол, массой,
мы коллективом.
А вы кто?
Кустарь-индивидуалист!
Город требует
зрелищ и мяса.
Что вы там творите
в муках родов
Вы
непонятны
широким массам
и их представителям
из первых рядов.
Люди заработали —
дайте, чтоб потратили.
Народ
на нас
напирает густ.
Бросьте ваши штучки,
товарищи
изобретатели
каких-то
новых,
грядущих искусств.-
Щеголяет Толстой,
в истории ряженый,
лезет,
напирает
со своей императрицей.
— Тьфу на вас!
Вот я
так тиражный.
Любое издание
тысяч тридцать.-
Певице,
балерине
хлоп да хлоп.
Чуть ли
не над ЦИКом
ножкой машет.
— Дескать,
уберите
левое барахло,
разные
ваши
левые марши.-
Большое-де искусство
во все артерии
влазит,
любые классы покоря.
Довольно!
В совмещанском партере
Леф
не раскидает свои якоря.
Время! —
Судья единственный ты мне.
Пусть
«сегодня»
подымает
непризнающий вой.
Я
заявляю ему
от имени
твоего и моего:
— Я чту
искусство,
наполняющее кассы.
Но стих,
раструбливающий
октябрьский гул,
но стих,
бьющий
оружием класса,-
мы не продадим
ни за какую деньгу.Не все то золото, что хозрасчет. Впервые — журн. «Новый Леф», М., 1927, № 4, апрель.
Щеголяет Толстой, в истории ряженый. — Имеется в виду пьеса А. Н. Толстого и П. Е. Щеголева «Заговор императрицы», шедшая в те годы во многих театрах.
Леф — журнал «Новый Леф», выходивший под редакцией В. Маяковского в 1927-1928 годах.
Аудитория
сыплет
вопросы колючие, Показать полностью.
старается озадачить
в записочном рвении.
— Товарищ Маяковский,
прочтите
лучшее
ваше
стихотворение.-
Какому
стиху
отдать честь?
Думаю,
упершись в стол.
Может быть,
это им прочесть,
а может,
прочесть то?
Пока
перетряхиваю
стихотворную старь
и нем
ждет
зал,
газеты
«Северный рабочий»
секретарь
тихо
мне
сказал.
И гаркнул я,
сбившись
с поэтического тона,
громче
иерихонских хайл:
— Товарищи!
Рабочими
и войсками Кантона
взят
Шанхай! —
Как будто
жесть
в ладонях мнут,
оваций сила
росла и росла.
Пять,
десять,
пятнадцать минут
рукоплескал Ярославль.
Казалось,
буря
вёрсты крыла,
в ответ
на все
чемберленьи ноты
катилась в Китай,-
и стальные рыла
отворачивали
от Шанхая
дредноуты.
Не приравняю
всю
поэтическую слякоть,
любую
из лучших поэтических слав,
не приравняю
к простому
к газетному факту,
если
так
ему
рукоплещет Ярославль.
О, есть ли
привязанность
большей силищи,
чем солидарность,
прессующая
рабочий улей?!
Рукоплещи, ярославец,
маслобой и текстильщик,
незнаемым
и родным
китайским кули!Лучший стих. Впервые — газ. «Труд», М., 1927, 23 марта. В основу стихотворения положен реальный факт: газета «Северный рабочий» (Ярославль, 1927, 23 марта) сообщала о выступлении Маяковского на вечере в городском театре 21 марта 1927 года: «После одного из перерывов Владимир Маяковский сообщил радиограмму «Северного рабочего» о взятии Шанхая, встреченную громом аплодисментов. » (См. в этом же томе стихотворение «Мрачный юмор».)
Примеч» style=»width: 100%; height: 100%; margin: 0 0% 0% 0;» >
Немногие помнят
про дни про те,
как звались, Показать полностью.
как дрались они,
но память
об этом
красном дне
рабочее сердце хранит.
Когда
капитал еще молод был
и были
трубы пониже,
они
развевали знамя борьбы
в своем
французском Париже.
Надеждой
в сердцах бедняков
засновав,
богатых
тревогой выев,
живого социализма
слова
над миром
зажглись впервые.
Весь мир буржуев
в аплодисмент
сливал
ладонное сальце,
когда пошли
по дорожной тесьме
жандармы буржуев —
версальцы.
Не рылись
они
у закона в графе,
не спорили,
воду толча.
Коммуну
поставил к стене Галифе,
французский
ихний Колчак.
Совсем ли умолкли их голоса,
навек удалось ли прикончить? —
Чтоб удостовериться,
дамы
в глаза
совали
зонтика кончик.
Коммуну
буржуй
сжевал в аппетите
и губы
знаменами вытер.
Лишь лозунг
остался нам:
«Победите!
Победите —
или умрите!»
Версальцы,
Париж
оплевав свинцом,
ушли
под шпорный бряк,
и вновь засияло
буржуя лицо
до нашего Октября.
Рабочий класс
и умней
и людней.
Не сбить нас
ни словом,
ни плетью.
Они
продержались
горсточку дней —
мы
будем
держаться столетья.
Шелками
их имена лепеча
над шествием
красных масс,
сегодня
гордость свою
и печаль
приносим
девятый раз.Первые коммунары. Впервые — газ. «Труд», М., 1927, 13 марта.
Посвящено дню памяти Парижской коммуны (1871 г.)
«Новый год!»
Для других это просто:
о стакан Показать полностью.
стаканом бряк!
А для нас
новогодие —
подступ
к празднованию
Октября.
Мы
лета
исчисляем снова —
не христовый считаем род.
Мы
не знаем «двадцать седьмого»,
мы
десятый приветствуем год.
Наших дней
значенью
и смыслу
подвести итоги пора.
Серых дней
обыдённые числа,
на десятый
стройтесь
парад!
Скоро
всем
нам
счет предъявят:
дни свои
ерундой не мельча,
кто
и как
в обыдённой яви
воплотил
слова Ильича?
Что в селе?
Навоз
и скрипучий воз?
Свод небесный
коркою вычерствел?
Есть ли там
уже
миллионы звезд,
расцветающие в электричестве?
Не купая
в прошедшем взора,
не питаясь
зрелищем древним,
кто и нынче
послал ревизоров
по советским
Марьям Андревнам?
Нам
коммуна
не словом крепка и люба
(сдашь без хлеба,
как ни крепися!).
У крестьян
уже
готовы хлеба
всем,
кто переписью переписан?
Дайте крепкий стих
годочков этак на сто,
чтоб не таял стих,
как дым клубимый,
чтоб стихом таким
звенеть
и хвастать
перед временем,
перед республикой,
перед любимой.
Пусть гремят
барабаны поступи
от земли
к голубому своду.
Занимайте дни эти —
подступы
к нашему десятому году!
Парад
из края в край растянем.
Все,
в любой работе
и чине,
рабочие и драмщики,
стихачи и крестьяне,
готовьтесь
к десятой годовщине!
Всё, что красит
и радует,
всё —
и слова,
и восторг,
и погоду —
все
к десятому припасем,
к наступающему году.Наше новогодие. Впервые — газ. «Известия ЦИК», М., 1927, № 1, 1 января.
. кто переписью переписан. — 17 декабря 1926 года в Советском Союзе была проведена вторая после революции перепись населения. Первая перепись проходила 28 августа 1920 года.
Царя вспоминаю —
и меркнут слова.
Дух займет, Показать полностью.
и если просто «главный».
А царь —
не просто
всему глава,
а даже —
двуглавный.
Он сидел
в коронном ореоле,
царь людей и птиц.
— вот это чин!-
и как полагается
в орлиной роли,
клюв и коготь
на живье точил.
Точит
да косит глаза грозны!
Повелитель
жизни и казны.
И свистели
в каждом
онемевшем месте
плетищи
царевых манифестин.
«Мы! мы! мы!
Николай вторый!
двуглавый повелитель
России-тюрьмы
и прочей тартарары,
царь польский,
князь финляндский,
принц эстляндский
и барон курляндский,
издевающийся
и днем и ночью
над Россией
крестьянской и рабочей.
и прочее,
и прочее,
и прочее. «Десять лет
прошли —
и нет.Память
о прошлом
временем грабитея.
Головкой русея,
— вижу —
детям
показывает шкрабица
комнаты
ревмузея.
— Смотрите,
учащие
чистописание и черчение,
вот эта бумажка —
царское отречение.
Я, мол,
с моим народом —
квиты.
Получите мандат
без всякой волокиты.
Как приличествует
его величеству,
подписал,
поставил исходящий номер —
и помер.
И пошел
по небесной
скатерти-дорожке,
оставив
бабушкам
ножки да рожки.
— А этот.
не разберешься —
стул или стол,
с балдахинчиками со всех сторон?
— Это, дети,
называлось «престол
отечества»
или —
«трон».
«Плохая мебель!» —
как говорил Бебель.
— А что это за вожжи,
и рваты и просты? —
Сияют дети
с восторга и мления.
— А это, дети,
называлось
«бразды
правления».
Корона —
вот этот ночной горшок,
бриллиантов пуд —
устанешь носивши.-
И морщатся дети:
— Нехорошо!
Кепка и мягше
и много красивше.
Очень неудобная такая корона.
Тетя,
а это что за ворона?
— Двуглазый орел
под номером пятым.
Поломан клюв,
острижены когти.
Как видите,
обе шеи помяты.
Тише, дети,
руками не трогайте! —И смотрят
с удивлением
Маньки да Ванятки
на истрепанные
царские манатки.Корона и кепка. Впервые — газ. «Молодой ленинец», М., 1927, 12 марта (одновременно — в ряде провинциальных изданий).
Написано в связи с десятилетней годовщиной свержения самодержавия.
Десять лет
прошли —
и нет.Память
о прошлом
временем грабитея.
Головкой русея,
— вижу —
детям
показывает шкрабица
комнаты
ревмузея.
— Смотрите,
учащие
чистописание и черчение,
вот эта бумажка —
царское отречение.
Я, мол,
с моим народом —
квиты.
Получите мандат
без всякой волокиты.
Как приличествует
его величеству,
подписал,
поставил исходящий номер —
и помер.
И пошел
по небесной
скатерти-дорожке,
оставив
бабушкам
ножки да рожки.
— А этот.
не разберешься —
стул или стол,
с балдахинчиками со всех сторон?
— Это, дети,
называло» style=»width: 100%; height: 100%; margin: 0 0% 0% 0;» >
